Мое любимое стихотворение

[russ 1]

Телефон

У меня зазвонил телефон.

-Кто говорит?

-Слон.

-Откуда?

-От Верблюда.

-Что вам надо?

-Шоколада.

-Для кого?

-Для сина моего.

-А монго ли прислать?

-Да пудов этак пять

Или шесть:

Больше ему не съесть.

Он у меня ещё маленький!

А потом позвонил

Крокодил.

И со слезами просил

-мой милый, хороший,

Пришли мне калоши.

И мне, и жене, и Тотоше.

-Постой, не тебе ли

На прошлой неделе

Я выслал две пары

Отличниых калош?

-Ах те, что ты выслал

На пршлой неделе,

Мы давно уже съели

И ждём не дождёмся,

Когда ты снова пришлёшь

К нашему ужину

Дюжину

Новых и сладких калош!

А потом позвонили зайчатки

-Нельзя ли прислать перчатки?

А потом позвонили мартышки

-Пришлите, пожалуйста, книжки!

А потом позвонили медведь

Да как нчал, как начал реветь.

-Погодите, медведь, не ревите,

Объясните, чево вы хотите?

Но он только му да му,

А к чемы, почему -

Не пойму!

-Повесьте, пожалуйста, трубку!

[russ 1]

I couldn't find a translation on the web, so I'll do my best... Chukovsky is the Russian equivelant of Dr Suess.

Telephone.

I got a telephone call.

-Who's calling?

-Elephant.

-From where?

-On a Camel.

-What do you need?

-Chocolate.

-For who?

-For my small one.

-How much do you need?

- 150 pounds.

Or 160:

More than enough.

He is still small.

And then called:

Crocodile.

And with tears asked:

-Galoshes for me

and my wife.

-Wait, didn't I

send two good pairs

a week ago?

But, what you sent

a week ago,

We long ago ate,

and we are waiting for rain.

And then called a baby rabbit:

-Can you send gloves?

And then called monkeys:

-Send, please, records!

And then called a bear:

And then the crying began

-Wait, bear, don't cry

Explain what you want.

But he only said "moo moo,"

And with that, why

I didn't undestand,

I hung up

[slim 1,530]

An interesting read, indeed, Russ.

I could almost understand, but being an American man, trust in my slovar I must.

[russ 1]

An interesting read, indeed, Russ.

I could almost understand, but being an American man, trust in my slovar I must.

I like the Cockroach poem as well, I'll see if I can find it.

[russ 1]

Here's the rest:

А потом позвонили цапли:

- Пришлите, пожалуйста, капли:

Мы лягушками нынче объелись,

И у нас животы разболелись!

И такая дребедень

Целый день:

Динь-ди-лень,

Динь-ди-лень,

Динь-ди-лень!

То тюлень позвонит, то олень.

А недавно две газели

Позвонили и запели:

- Неужели

В самом деле

Все сгорели

Карусели?

- Ах, в уме ли вы, газели?

Не сгорели карусели,

И качели уцелели!

Вы б, газели, не галдели,

А на будущей неделе

Прискакали бы и сели

На качели-карусели!

Но не слушали газели

И по-прежнему галдели:

- Неужели

В самом деле

Все качели

Погорели?

Что за глупые газели!

А вчера поутру

Кенгуру:

- Не это ли квартира

Мойдодыра? -

Я рассердился, да как заору:

- Нет! Это чужая квартира!!!

- А где Мойдодыр?

- Не могу вам сказать...

Позвоните по номеру

Сто двадцать пять.

Я три ночи не спал,

Я устал.

Мне бы заснуть,

Отдохнуть...

Но только я лег -

Звонок!

- Кто говорит?

- Носорог.

- Что такое?

- Беда! Беда!

Бегите скорее сюда!

- В чем дело?

- Спасите!

- Кого?

- Бегемота!

Наш бегемот провалился в болото...

- Провалился в болото?

- Да!

И ни туда, ни сюда!

О, если вы не придете -

Он утонет, утонет в болоте,

Умрет, пропадет

Бегемот!!!

- Ладно! Бегу! Бегу!

Если могу, помогу!

Ох, нелегкая это работа -

Из болота тащить бегемота!

[Nancy2015 2]

Brings up my early childhood memories

[Nancy2015 2]

Here's one of my favorite ones.

Владимир Маяковский

НЕОКОНЧЕННОЕ

I

Любит? не любит? Я руки ломаю

и пальцы

разбрасываю разломавши

так рвут загадав и пускают

по маю

венчики встречных ромашек

пускай седины обнаруживает стрижка и бритье

Пусть серебро годов вызванивает

уймою

надеюсь верую вовеки не придет

ко мне позорное благоразумие

II

Уже второй

должно быть ты легла

А может быть

и у тебя такое

Я не спешу

И молниями телеграмм

мне незачем

тебя

будить и беспокоить

III

море уходит вспять

море уходит спать

Как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт

С тобой мы в расчете

И не к чему перечень

взаимных болей бед и обид

IV

Уже второй должно быть ты легла

В ночи Млечпуть серебряной Окою

Я не спешу и молниями телеграмм

Мне незачем тебя будить и беспокоить

как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт

С тобой мы в расчете и не к чему перечень

взаимных болей бед и обид

Ты посмотри какая в мире тишь

Ночь обложила небо звездной данью

в такие вот часы встаешь и говоришь

векам истории и мирозданью

V

Я знаю силу слов я знаю слов набат

Они не те которым рукоплещут ложи

От слов таких срываются гроба

шагать четверкою своих дубовых ножек

Бывает выбросят не напечатав не издав

Но слово мчится подтянув подпруги

звенит века и подползают поезда

лизать поэзии мозолистые руки

Я знаю силу слов Глядится пустяком

Опавшим лепестком под каблуками танца

Но человек душой губами костяком...

[russ 1]

My wife's favorite. If anyone wants, I'll try my best at another bad translation.

Черный человек

Друг мой, друг мой,

Я очень и очень болен.

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

То ли ветер свистит

Над пустым и безлюдным полем,

То ль, как рощу в сентябрь,

Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,

Как крыльями птица.

Ей на шее ноги

Маячить больше невмочь.

Черный человек,

Черный, черный,

Черный человек

На кровать ко мне садится,

Черный человек

Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек

Водит пальцем по мерзкой книге

И, гнусавя надо мной,

Как над усопшим монах,

Читает мне жизнь

Какого-то прохвоста и забулдыги,

Нагоняя на душу тоску и страх.

Черный человек

Черный, черный!

"Слушай, слушай,-

Бормочет он мне,-

В книге много прекраснейших

Мыслей и планов.

Этот человек

Проживал в стране

Самых отвратительных

Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране

Снег до дьявола чист,

И метели заводят

Веселые прялки.

Был человек тот авантюрист,

Но самой высокой

И лучшей марки.

Был он изящен,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Называл скверной девочкой

И своею милою.

Счастье,- говорил он,-

Есть ловкость ума и рук.

Все неловкие души

За несчастных всегда известны.

Это ничего,

Что много мук

Приносят изломанные

И лживые жесты.

В грозы, в бури,

В житейскую стынь,

При тяжелых утратах

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым -

Самое высшее в мире искусство".

"Черный человек!

Ты не смеешь этого!

Ты ведь не на службе

Живешь водолазовой.

Что мне до жизни

Скандального поэта.

Пожалуйста, другим

Читай и рассказывай".

Черный человек

Глядит на меня в упор.

И глаза покрываются

Голубой блевотой,-

Словно хочет сказать мне,

Что я жулик и вор,

Так бесстыдно и нагло

Обокравший кого-то.

. . . . . . . . . . .

Друг мой, друг мой,

Я очень и очень болен.

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

То ли ветер свистит

Над пустым и безлюдным полем,

То ль, как рощу в сентябрь,

Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная.

Тих покой перекрестка.

Я один у окошка,

Ни гостя, ни друга не жду.

Вся равнина покрыта

Сыпучей и мягкой известкой,

И деревья, как всадники,

Съехались в нашем саду.

Где-то плачет

Ночная зловещая птица.

Деревянные всадники

Сеют копытливый стук.

Вот опять этот черный

На кресло мое садится,

Приподняв свой цилиндр

И откинув небрежно сюртук.

"Слушай, слушай! -

Хрипит он, смотря мне в лицо,

Сам все ближе

И ближе клонится.-

Я не видел, чтоб кто-нибудь

Из подлецов

Так ненужно и глупо

Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!

Ведь нынче луна.

Что же нужно еще

Напоенному дремой мирику?

Может, с толстыми ляжками

Тайно придет "она",

И ты будешь читать

Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!

Забавный народ.

В них всегда нахожу я

Историю, сердцу знакомую,-

Как прыщавой курсистке

Длинноволосый урод

Говорит о мирах,

Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,

В одном селе,

Может, в Калуге,

А может, в Рязани,

Жил мальчик

В простой крестьянской семье,

Желтоволосый,

С голубыми глазами...

И вот стал он взрослым,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Называл скверной девочкой

И своею милою"

"Черный человек!

Ты прескверный гость.

Это слава давно

Про тебя разносится".

Я взбешен, разъярен,

И летит моя трость

Прямо к морде его,

В переносицу...

. . . . . . . . . .

...Месяц умер,

Синеет в окошко рассвет.

Ах ты, ночь!

Что ты, ночь, наковеркала?

Я в цилиндре стою.

Никого со мной нет.

Я один...

И разбитое зеркало...

[Nancy2015 2]

Yesenin is good... One of my favorite poets.

Russ, you can give translation a shot - your Chukovsky came out great

[katya_and_besik 0]

Absolutely Love Esenin

Here is my favorite

C. Есенин

Мне осталась одна забава

1923

Мне осталась одна забава:

Пальцы в рот и веселый свист.

Прокатилась дурная слава,

Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря

Много в жизни смешных потерь.

Стыдно мне, что я в Бога верил.

Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!

Все сжигает житейская мреть.

И похабничал я и скандалил

Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта — ласкать и карябать,

Роковая на нем печать.

Розу белую с черною жабой

Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились —

Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,

Отправляясь с ней в край иной,

Я хочу при последней минуте

Попросить тех, кто будет со мной,—

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,

За неверие в благодать

Положили меня в русской рубашке

Под иконами умирать.

[katya_and_besik 0]

An interesting read, indeed, Russ.

I could almost understand, but being an American man, trust in my slovar I must.

I like the Cockroach poem as well, I'll see if I can find it.

Тараканище

К.Чуковский

Ехали медведи

На велосипеде

А за ними кот

Задом наперед

А за ним комарики

На воздушном шарике

А за ними раки

На хромой собаке

Волки на кобыле

Львы в автомобиле

Зайчики в трамвайчике

Жаба на метле

Едут и смеются,

Пряники жуют.

Вдруг из подворотни

Страшный великан,

Рыжий и усатый

Та-ра-кан!

Таракан, таракан,

Тараканище!

Он рычит, и кричит,

И усами шевелит:

"Погодите, не спешите,

Я вас мигом проглочу!

Проглочу, проглочу, не помилую".

Звери задрожали,

В обморок упали.

Волки от испуга

Скушали друг друга.

Бедный крокодил

Жабу проглотил.

А слониха, вся дрожа,

Так и села на ежа.

Только раки-забияки

Не боятся бою-драки;

Хоть и пятятся назад,

Но усами шевелят

И кричат великану усатому:

"Не кричи и не рычи,

Мы и сами усачи,

Можем мы и сами

Шевелить усами!"

И назад еще дальше попятились.

И сказал Гиппопотам

Крокодилам и китам:

"Кто злодея не боится

И с чудовищем сразиться,

Я тому богатырю

Двух лягушек подарю

И еловую шишку пожалую!"

"Не боимся мы его,

Великана твоего:

Мы зубами,

Мы клыками,

Мы копытами его!"

И веселою гурьбой

Звери кинулися в бой.

Но, увидев усача

(Ай-ай-ай!),

Звери дали стрекоча

(Ай-ай-ай!).

По лесам, по полям разбежалися:

Тараканьих усов испугалися.

И вскричал Гиппопотам:

"Что за стыд, что за срам!

Эй, быки и носороги,

Выходите из берлоги:

И врага на рога поднимите-ка!"

Но быки и носороги

Отвечают из берлоги:

"Мы врага бы

На рога бы,

Только шкура дорога,

И рога нынче тоже не дешевы".

И сидят и дрожат под кусточками,

За болотными прячутся кочками.

Крокодилы в крапиву забилися,

И в канаве слоны схоронилися.

Только и слышно, как зубы стучат,

Только и видно, как уши дрожат.

А лихие обезьяны

Подхватили чемоданы

И скорее со всех ног

Наутек.

И акула увильнула,

Только хвостиком махнула.

А за нею каракатица

Так и пятится, так и пятится.

Вот и стал таракан победителем,

И лесов и полей повелителем.

Покорилися звери усатому

(Чтоб ему провалиться, проклятому!).

А он между ними похаживает,

Золоченое брюхо поглаживает:

"Принесите-ка мне, звери, ваших детушек,

Я сегодня их за ужином скушаю!"

Бедные, бедные звери!

Воют, рыдают, ревут!

В каждой берлоге

И в каждой пещере

Злого обжору клянут.

Да и какая же мать

Согласится отдать

Своего дорогого ребенка -

Медвежонка, волчонка, слоненка,

Чтобы ненасытное чучело

Бедную крошку замучило!

Плачут они, убиваются,

С малышами навеки прощаются.

Но однажды поутру

Прискакала кенгуру.

Увидала усача,

Закричала сгоряча:

"Разве это великан?

(Ха-ха-ха!)

Это просто таракан!

(Ха-ха-ха!)

Таракан, таракан, таракашечка,

Жидконогая козявочка-букашечка.

И не стыдно вам?

Не обидно вам?

Вы - зубастые,

Вы - клыкастые,

А малявочке поклонилися,

А козявочке покорилися!"

Испугались бегемоты,

Зашептали: "Что ты, что ты!

Уходи-ка ты отсюда!

Как бы не было нам худа!"

Только вдруг из-за кусточка,

Из-за синего лесочка,

Из далеких из полей

Прилетает воробей.

Прыг да прыг

Да чик-чирик,

Чики-рики-чик-чирик!

Взял и клюнул Таракана -

Вот и нету великана.

Поделом великану досталося,

И усов от него не осталося.

То-то рада, то-то рада

Вся звериная семья,

Прославляют, поздравляют

Удалого Воробья!

Ослы ему славу по нотам поют,

Козлы бородою дорогу метут,

Бараны, бараны

Стучат в барабаны!

Сычи-трубачи трубят!

Грачи с каланчи кричат!

Летучие мыши на крыше

Платочками машут и пляшут.

А слониха-щеголиха

Так отплясывает лихо,

Что румяная луна

В небе задрожала

И на бедного слона

Кубарем упала.

Вот была потом забота -

За луной нырять в болото

И гвоздями к небесам приколачивать!